Посвящается моей матери

Наш век со все большим интересом обращается к тому великому перелому в искусстве, который начался в Италии в конце XIII в. Общественный и духовный облик той эпохи несет в себе многие черты, характерные и для наших дней. Пошатнулась система ценностей, считавшаяся нерушимой в течение многих столетий. Изменилась и политическая карта Европы. В 1250 г. умер Фридрих II, германский король и император «Священной Римской империи», бывший неограниченным властителем большой части Европы от Сицилии до Северного моря. А несколько лет спустя распалась и империя. Казавшаяся бессмертной династия Гогенштауфенов сошла с подмостков истории. Римский папа, столетиями пользовавшийся во всей Европе непререкаемым авторитетом, теперь вынужден был бежать из Рима в Авиньон, где оказался «в плену» у французского короля. Оживились различные еретические течения, но параллельно с этим обрела новую силу и церковь. Начиная с первых десятилетий XIII в. францисканский и доминиканский монашеские ордена стали оказывать благотворное влияние на церковную жизнь. Многоплановая борьба шла также в политической, экономической и духовной жизни. В 1266 г., после длительной борьбы, Сицилийским королевством завладел брат французского короля Людовика IX, Карл I Анжуйский. Города Италии в XII-XIII вв. постепенно укрепляются, хотя папство, затем Сицилийское королевство, а с 1308 г. и взошедшая на престол «Священной Римской империи» династия Люксембургов сделали все для того, чтобы распространить свою власть над ними.

Тем временем, благодаря основанной в Византии Латинской империи (1204-1261), все более развивающейся восточной торговле, а также контактам с арабами, в Европе все большую известность приобретает классическая греческая культура. В центр внимания попадает греческая философия. Итальянский монах-доминиканец, прославленный профессор Парижского университета Фома Аквинский (1225-1274) всю свою жизнь посвятил соединению христианского учения с аристотелизмом, то есть сопряжению сверхъестественного и земного, реального, веры и разума. Схоластическую теологию он организовал в научную систему, которая на последующие 700 лет стала официальным учением церкви. Эта новая концепция христианства, возглашающая единство зримого и незримого миров, обновила в равной степени и литературу, и музыку, и изобразительное искусство. Ранее задачей художника было лишь символически передать, означить бога и незримый мир. Природный ландшафт или архитектурное окружение встречались очень редко и то лишь в качестве намека, схематичного наброска. Новое теологическое мышление признало автономное существование человека и земной жизни, находящейся, однако, в органичном единстве со сверхъестественной. Стали возможны близкие к действительности изображения природы, человека и его окружения. Итальянских мастеров конца XIII в. вдохновляли фрески эпохи Римской империи и вообще античное искусство. Они не копировали их, ведь идейное содержание отличалось по самой сути, но многое заимствовали из античного видения мира. Так сложилось искусство Каваллини, Дуччо, Джотто.

К концу XIII в. новое философское мышление пробудило интерес к внутреннему миру человека. На индивидуальной симпатии, на полном эмоциональном слиянии с религией настаивали прежде всего францисканцы. Их мистическое мировосприятие наиболее четко сформулировал глава монашеского ордена Бонавентура (1221-1274), который преподавал в Парижском университете вместе с Фомой Аквинским. Этот францисканский дух сыграл решающую роль в обновлении искусства, в формировании художественной концепции треченто. Художники теперь не просто представляют библейские сюжеты, не просто безлично пересказывают, но воссоздают их, словно события, происшедшие в их собственном окружении.

Споры по поводу философско-теологических взглядов захватывают все более широкие круги. Эти спорные вопросы находят свое отражение в иконографической программе художественных произведений. Вспомним хотя бы цикл фресок в капелле Дель Арена в Падуе, в сжатой форме давшей ответы на важнейшие теологические вопросы эпохи: правильное понимание бога, отношение бога и мира, свободная воля и божественное всемогущество, роль милосердия, божественной помощи в жизни человека, а также отношения общих понятий и конкретного существования, - ответы на вопросы, известные в средневековой философии как «дебаты об универсалиях». На арке пресбитерия капеллы Дель Арена, на самом видном месте нефа изображен Бог-отец, по обе стороны от него - Справедливость и Милосердие, борющиеся между собой. С Богом, однако, эти две противоположности находятся в совершенном единстве. Милосердие словно увещевает Бога быть человечным, а Справедливость требует искупления, крестной смерти. Через свою смерть на кресте Бог спасает человечество. Эти идеи отражены во фресках, посвященных жизни Марии и Иисуса (на боковых стенах капеллы Дель Арена), а также в картине «Страшный суд», где окончательно разрешается противоречие Милосердия и Справедливости. Под выносящим приговоры Христом изображен крест, посредством которого было спасено человечество, и Мария, ведущая к Христу верующего. В XIII-XIV вв. образ Марии получает новое освещение. Величавая Богородица византийского искусства уже больше похожа на обыкновенную женщину. Она мать бога, ставшего человеком, и главная посредница между богом и людьми.

Около 1300 г. проходили серьезные дебаты по одному из важнейших вопросов этики - вопросу о свободе воли. Этот вопрос получил центральное место и в программе фресок капеллы Дель Арена (Дельи Скровеньи) в Падуе. На левой стороне арки изображен Иуда, который по наущению Сатаны за деньги продает своего учителя, отвергает Справедливость. Центральная сцена росписи южной стены - «Поцелуй Иуды». Иуда сознательно совершает зло. Любовь бога могла бы принести прощение и ему, но бог уважает свободу воли. Эта идея провозглашается и в сцене «Страшного суда», изображенной на западной стене капеллы. Иуда гибнет потому, что не верил в доброту бога, потому, что сомневался, шел путем семи смертных грехов, аллегорические изображения которых написаны вдоль цоколя с такой удивительной силой. На противоположной стороне капеллы, также вдоль цоколя, изображены аллегорические фигуры семи добродетелей, ведущие в рай людей, в том числе и заказчика капеллы, Энрико Скровеньи, на чьи деньги она была построена и расписана. (Возможно, этим пожертвованием Энрико хотел искупить грехи отца, известного падуанского ростовщика Ринальдо Скровеньи, которого - вероятно, не случайно - в «Божественной комедии» Данте поместил в четвертом круге Ада вместе с другими скупцами.)
* * *

Этот ход мыслей мы могли бы продолжить анализом фресок капеллы Дель Арена или других художественных созданий той эпохи, однако об этом подробно рассказывается во многих иконологических работах. В предисловии к этой книге мы хотели бы лишь напомнить, насколько чутко художественные изображения откликались на философско-теологические споры времени, а также то, какую важную роль играло в то время искусство в одушевлении официального учения церкви.

Современного человека - человека XX в. - живо интересуют вопросы, стоявшие перед искусством в преддверии Ренессанса: и обновление формы, связанное с изменениями в подходе к теме и в самом содержании, и стилевой плюрализм, и противоречия, коренящиеся в противостоящих друг другу художественных концепциях, и - не в последнюю очередь - многоплановое и многообразное слияние старого и нового.

Историки искусства треченто сначала изучали творчество лишь двух крупных художников этого времени, Джотто и Дуччо, и средствами стилевой критики пытались отобрать их достоверные произведения, отделяя работы их учеников. Позже в центр внимания научных исследований попало творчество мастеров второго и третьего поколений треченто, Симоне Мартини, братьев Лоренцетти и учеников Джотто. В 1920-х гг. появились новые искусствоведческие методы - иконография и иконология. В 1930-х гг. знания о треченто обогатила новая наука - социология искусства. Позже, параллельно с быстрой дифференциацией современных художественных устремлений, методы искусствознания становятся все более многоплановыми. Поэтому в последние десятилетия в изучении треченто преобладают более или менее крупные частные исследования, результаты которых закономерно вызывают к жизни монографии, стремящиеся к большему синтезу и учитывающие междисциплинарные исследования творчества отдельных художников и всего периода в целом.

Со времени выхода в свет «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джордже Вазари (1550, 2-е издание - 1568) Джотто рассматривали как первую крупную фигуру в искусстве Нового времени. Начиная со второй половины XIX в. работы Джотто окружают особым почитанием. Генри Тоуд (1885) представил Джотто как обновителя всего европейского искусства. Написанные в 1912 г. работы Фридриха Ринтелена по анализу формы явились важной вехой на пути формирования верного представления о Джотто.

Другим крупным мастером живописи раннего треченто был старший современник Джотто, сиенец Дуччо, чьи заслуги в создании нового стиля были признаны только в начале XX в. В 1911 г. в Сиене по случаю 600-летнего юбилея главного произведения Дуччо, «Маэста», некогда украшавшего алтарь сиенского собора, была организована крупная выставка. Тогда же вышла в свет первая и до сих пор основополагающая монография о творчестве Дуччо, написанная Куртом X. Вейгелътом.

В 1864 г. был издан первый исторический обзор истории итальянского искусства - «Storia dell'arte italiana» Кроу и Кавалъказелле, а в 1907 г. Адолъфо Вентури выпустил под таким же названием новую работу сходного характера.

Следующей крупной вехой в исследовании треченто явилась организованная в 1937 г. во Флоренции выставка произведений Джотто, приуроченная к 600-летию со дня смерти мастера. В начале экспозиции были представлены образцы школ итальянской живописи XIII в., а в центре ее - произведения станковой живописи, достоверно принадлежащие кисти Джотто. За ними следовали работы его современников и учеников. Наряду с живописными полотнами, на выставке экспонировались скульптура, миниатюры и ювелирные изделия, что давало более полное представление об эпохе Джотто. Все это убеждало в том, что новое искусство зародилось и начало развиваться уже в последней четверти XIII в., а также в том, что первым крупным мастером нового стиля несомненно является Джотто. Выставка открыла возможности для более тщательного изучения вопросов, связанных с атрибуцией и датировкой. Новые результаты научных исследований были собраны в изданном через несколько лет после выставки, в 1943 г., каталоге Джулии Синибалъди и Джулии Брупетти.

Начиная с 1920-х гг. все больше исследований посвящается всей живописи треченто, а не только отдельным художникам. В 1923-1938 гг. был издан фундаментальный труд Раймонда ван Марле о развитии итальянской живописи, пять томов которого посвящены треченто. В 1930 г. новые исследования побудили Ричарда Оффнера начать издание новой серии под названием «A Critical and Historical Corpus of the Florentine Painting», тома которой продолжают выходить по сей день и которая дает полную монографическую разработку творчества флорентийских художников XIV в. Параллельно со всеми этими изысканиями вдохновенным и страстным изучением живописи итальянского Ренессанса занимался Бернард Беренсон (1865-1959). Первые его работы были опубликованы еще в 1890-х гг. Его каталоги картин и рисунков итальянских художников со многими новыми атрибуциями полностью вышли в свет уже после его смерти, в 1957-1963 гг. Беренсон (вслед за Вазари) включал в понятие Ренессанс все треченто, начиная с конца XIII в.-, от творчества Чимабуэ, Каваллини, Джотто и до конца чинквеченто, т.е. до конца XV в.

В 1920-х гг. работы Эрвина Панофски открыли новую главу в искусствоведческих исследованиях. Его иконографические и иконологические работы углубили и расширили, в частности, представление о треченто. В интерпретации художественных произведений, наряду с изучением стиля, важная роль стала отводиться программе, иначе говоря, определенному заказчиком идейному содержанию, в котором нашли свое отражение философские, теологические и даже политические принципы эпохи. В 1930-е гг. с развитием социологических исследований на первый план выступает анализ общественного фона произведения. Были обнаружены тесные взаимосвязи между общественной принадлежностью заказчика и программой, стилем произведения. Живопись XIV-XV вв. в этом аспекте впервые проанализировал венгерский исследователь Фридеш Антал. Причину одновременного сосуществования различных художественных направлений он видел в различии художественных запросов отдельных общественных слоев. Так, например, концентрированный, лаконичный, строго скомпонованный и философичный способ выражения Джотто ориентирован на культурный уровень высшего общественного слоя Флоренции, богатых банкиров (таких, как семьи Барди и Перуцци), а, скажем, более развернутые эпические композиции его современника Пачино да Бонагвиды были обращены скорее к простым людям. Возникшие во второй половине XIV в. во Флоренции архаизирующие, характерные для позднего дученто художественные веяния Антал связывал с упадком экономической жизни. Написанная на английском языке книга Фридеша Антала вскоре была переведена на немецкий и итальянский языки. Эта новая точка зрения, новые положения, содержащиеся в книге, вызвали острую дискуссию в среде специалистов, однако после этого в искусствоведческих исследованиях уже нельзя было игнорировать связь между искусством и обществом.

В 1951 г. вышли в свет еще две важные обобщающие работы. Профессор римского университета Пьетро Тоэска в своем труде «Il Trecento» дал обогащенную новыми результатами исследований картину итальянского искусства XIV в., показав развитие стиля в архитектуре, скульптуре, живописи и прикладном искусстве. В другой важной работе - в книге Милларда Мейсса - делается попытка найти причины смены стиля во флорентийской и сиенской живописи в середине XIV в. Мейсс считает, что общественно-экономические изменения не являются достаточным объяснением. Наряду с банковскими крахами и флорентийским наводнением, он отводит решающую роль крупной эпидемии чумы (1348-1349 гг.), которая глубоко потрясла все сферы духовной жизни: религию, философию и искусство.

Исследователи долгое время обходили вниманием последние десятилетия XIV в., считая их. малозначительными в художественном отношении. Миклош Бошкович в своей книге, изданной в 1915 г. во Флоренции, рассматривает этот поздний период флорентийского треченто. В своем методе он объединяет опыт Фридеша Антала и Милларда Мейсса и, благодаря этому, еще более многосторонне и в новом аспекте подходит к рассмотрению итальянской живописи 1370-1390 гг. Поставленные во взаимосвязь с исторической, культурной и художественной жизнью эпохи, новую оценку получают и более слабые по своему уровню произведения. Бошкович показывает развитие интернациональной готики и проявляющиеся параллельно, часто тесно переплетающиеся с нею черты нового стиля - стиля ренессанс. Знакомство с творчеством многочисленных художников низшего ранга, работавших рядом с крупными мастерами, делает более полным и достоверным наше представление об этой эпохе. Поэтому в последние десятилетия исследователи обратились к изучению малых мастеров, вследствие чего возрос авторитет картинных галерей Центральной Европы, собраний живописи треченто в музеях Будапешта, Эстергома, Альтенбурга, Праги, Кракова, Варшавы, Познани, Загреба.

Более углубившееся в последние десятилетия изучение средневековья поставило новые задачи и перед реставраторами. Вместо прежних, в основном эстетических, аспектов теперь главной целью стало как можно более достоверное восстановление и сохранение произведения или частей его в первозданном виде. Вторая мировая война уничтожила многие памятники, в том числе немало произведений живописи треченто. Спасение уцелевших сокровищ способствовало более глубокому знакомству с техническими приемами той эпохи и с искусством того времени в целом. Пожалуй, самый крупный урон живописи треченто был нанесен во время бомбежек крытого кладбища Кампосанто в Пизе, стены которого украшали великолепные фрески. Но во многих местах осыпавшийся слой красок обнажил синопии, наброски картин, отражающие первый порыв вдохновения художника, первое воплощение его замысла. В ходе дальнейшей работы художника отдельные детали росписей зачастую менялись, поэтому сопоставление фрески и синопии дает возможность провести интересные наблюдения. У го Прокаччи, в 1950-1960 гг. руководивший самыми значительными работами по реставрации итальянской живописи, опубликовал наиболее интересные синопии в своей вышедшей в Милане в 1961 г. книге «Sinopie e affreschi». Стоит упомянуть здесь некоторые из важнейших реставрационных работ последних десятилетий, относящихся к рассматриваемому периоду. Фресковые циклы капелл Барди и Перуцци в церкви Санта Кроче во Флоренции были расчищены от записей и дополнений прошлого века в 1958-1961 гг. В результате этого повысилась достоверность, подлинность фресок, хотя отдельные сцены - например, принадлежащее кисти Джотто «Погребение св. Франциска» - приобрели фрагментарный характер. В 1953-1958 гг. в римском Центральном реставрационном институте реставрировали алтарную картину Дуччо «Маэста». Были реставрированы также фресковые циклы церкви Сан Франческо в Ассизи и падуанской капеллы Дель Арена, фрески Амброджо Лоренцетти в зале совещаний сиенской ратуши, а также фрески Андреа да Фиренце в Испанской капелле флорентийской церкви Санта Мария Новелла. Фрески Нардо ди Чоне в капелле Строцци церкви Санта Мария Новелла были отделены от чересчур влажной стены и помещены обратно укрепленными на холсте, как и пострадавшие во время войны фрески XIV в. из церкви Санта Мария Инкороната в Неаполе.

Многолетняя реставрационная работа, проводившаяся с отдельными произведениями, позволила специалистам поближе ознакомиться с творческими методами мастеров прошлого. Была определена и площадь фрески, писавшаяся за один день. Искусствоведы имели возможность в непосредственной близости (со строительных лесов и на реставрационном столе) изучать картины, которые раньше могли видеть только издали и в плохом освещении. Все это дало новый толчок научным исследованиям.

Форумом быстрого и непосредственного обсуждения результатов исследований стали международные конгрессы. Так, новейшие исследования, касающиеся раннего треченто, были подытожены на проходившем в 1967 г. в Италии конгрессе по творчеству Джотто. Съехавшиеся со всех концов мира специалисты, отмечая 700-летие со дня рождения Джотто, осмотрели все основные произведения мастера и на месте обсудили новые концепции. Конгресс начался в Ассизи, затем был продолжен в Падуе и закончил свою работу во Флоренции. Заседания в Ассизи ясно показали, что участники конгресса хотели еще раз пересмотреть ведущийся уже в течение 100 лет спор о работе Джотто в Ассизи, что является ключевым по важности вопросом начала треченто. В качестве введения Чезаре Гнуди изложил свои новейшие исследования о связях искусства Джотто с французской скульптурой. Обо всем этом он написал в своей работе «Giotto e il suo tempo».
* * *

Пытаясь дать краткий обзор живописи треченто, определим прежде всего его границы и его место в европейском искусстве. Термином «треченто» принято называть итальянское искусство 1300-х гг., в основном период расцвета итальянской готики. Треченто развилось из итальянского искусства предыдущего столетия (дученто), проникнутого византийскими художественными традициями и мироощущением южноитальянского Проторенессанса эпохи Фридриха II, затем в нем все сильнее стало проявляться влияние французской готики. В конце XIV в. искусство треченто сменила интернациональная готика - «придворное» искусство, распространившееся в начале 1400-х гг. по всей Европе. В то же время треченто, несшее в себе черты Проторенессанса, подготовило почву для следующей эпохи итальянского искусства - кватроченто (XV в.), эпохи Раннего Ренессанса.

Влияние, французской классической готики дошло до Италии во второй половине XIII в. и впервые проявилось в творчестве скульптора Никколо Пизано, а в начале XIV в. восторжествовало в искусстве Арнольфо ди Камбио и Джованни Пизано. Эта готика, однако, получила от Франции лишь нейий импульс, с самого начала она была самостоятельным, в полной мере итальянским стилем. Захват Сицилийского королевства Анжуйской династией способствовал усилению французского влияния, и оно проявилось во всех областях искусства. Великолепная резиденция римских пап в Витербо, построенная в 1266 г., стала первым готическим дворцом в Италии. Возведенные представителями Анжуйской династии неаполитанские храмы, как и памятники скульптуры, и сегодня свидетельствуют о быстром распространении французской готики. Надгробный памятник папе Адриану V (умер в 1276 г.) в Витербо работы Арнольфо ди Камбио представляет собой ранний образец готического надгробия с балдахином. В распространении готики в Италии важную роль играли также произведения резчиков по слоновой кости. Не только в рамках непосредственных связей между королевским и папским двором, но и посредством торговли в Италию стало попадать все больше двух- и трехстворчатых домашних алтарей-складней, вотивных статуэток, ларцов, зеркал, столовых приборов и других предметов обихода, украшенных резной слоновой костью или металлом. Во второй половине XIII в. одним из самых значительных итальянских городов была Сиена. Ее банкиры не только держали в своих руках финансовые расчеты французской торговли, но и контролировали все крупные европейские кредитные операции. Не случайно поэтому, что влияние французской готики в Сиене было самым сильным.

Итальянским центром распространения французской музыки и поэзии был анжуйский неаполитанский королевский двор. Здесь провел несколько лет Петрарка, получивший образование во Франции, а затем и Бокаччо. В песнях Петрарки и стихах Данте нашли продолжение традиции французских трубадуров.

Француженкой была мать одного из популярнейших святых Италии начала XIII в., автора «Кантики брата Солнца» («Cantico di frate Sole») Франциска Ассизского. Его имя, Франческо, по-итальянски значит «маленький француз». Под его духовным влиянием францисканское движение преобразовало весь образ мышления, поэзию, изобразительное искусство средневековья, а также всю религиозную жизнь, приблизив к человеку такой далекий в прежние века образ Бога. И литература, и искусство стали интерпретировать жизнь Иисуса и Марии с человеческой непосредственностью. Богато иллюстрированные рукописи написанного около 1300 г. произведения «Meditationes vitae Christ!» монаха-францисканца Джованни де Каулибуса из Сан-Джиминьяно быстро разошлись по всей Европе. Автор «Кантики брата Солнца» с великой любовью обращался не только к богу, но и ко всему окружающему миру. Он называет братьями Солнце, Луну, животных и растения, огонь, воду и, естественно, всех людей. Его наполняет радостью красота мира. Мир, таким образом, теперь не тождествен злу, от которого люди должны спасаться.

Истоки этого нового мировоззрения следует искать в Париже, в самом знаменитом университете средневековья, где в ходе крупных философско-теологических дискуссий ХII-XIII вв. победу одержало признание реальности эмпирического мира. После этого перестали считать действительностью независимые от материальной сферы, абстрактные понятия. Вместо платонизма на первый план выдвигается учение Аристотеля. Философские идеи этой эпохи наиболее полно и четко свел в систему в своем главном произведении «Сумма теологии» доминиканский монах св. Фома Аквинский (1225-1274). Он в наиболее сжатой форме сформулировал и эстетические принципы эпохи. Настоящее художественное произведение должно быть ясным, целостным и гармоничным, иными словами, оно должно характеризоваться четкой формулировкой темы, полнотой и согласованностью, в наибольшей степени выражающей красоту. И художники треченто, как мы увидим при рассмотрении отдельных школ, стремились следовать этим принципам, независимо от того, преобладали ли в их творчестве черты поздней готики или Проторенессанса.

Рим

Истинной родиной искусства треченто была Тоскана, а наиболее значительными центрами - Флоренция и Сиена, но все же непосредственные его предпосылки, истоки зарождения следует искать в Риме и Ассизи. Рим в конце 1200-х гг. отличался бурной художественной жизнью. Папа Николай III (1277-1280), отпрыск древней римской фамилии Орсини, снискал славу крупного мецената. Его самым горячим желанием было вернуть Вечному городу политические права, придать ему больший блеск. Папе удалось несколько уменьшить влияние Карла Анжуйского. Об укреплении папской власти свидетельствовала и реконструкция Латеранского дворца. От него теперь сохранилась лишь папская капелла Санкта Санкторум (первое в Риме строение с готическим сводом), стены которой украшены фресками, органично перекликавшимися с архитектурной композицией. Неизвестный римский художник в 1278-1280 гг. изобразил здесь в антикизирующей орнаментике апостолов Петра и Павла, мученичество архидиаконов Лаврентия и Стефана, чудеса Николая Чудотворца в рамках из разлапистых растительных гирлянд. Под фресками, как и в трансепте Верхней церкви Сан Франче-ско в Ассизи, тянется колоннада, в проемах которой установлены статуи апостолов. В секторах крестовидного свода изображены символы четырех евангелистов.

К церкви Сан Джованни ин Латерано мастера Космати, самые значительные архитекторы и скульпторы Рима XII в., пристроили новый притвор с колоннадой и крытую галерею. В двух крупнейших храмах Рима, в соборе св. Петра в Ватикане и в базилике Сан Паоло фуори ле Мура (св. Павла за Городскими Стенами), обновили живописное убранство, также по инициативе папы Николая III. В притворе собора св. Петра была выполнена серия фресок, посвященная житию св. Петра, а в главном нефе по идущему над колоннадой фризу, над заключенными в медальоны погрудными портретами пап были написаны (в 2 яруса) циклы фресок на сюжеты Ветхого и Нового заветов. Еще выше, над ними, в простенках между окнами - размещенные по двое фигуры пророков. Все эти изображения вместе со многими другими украшениями и сокровищами храма мы знаем сегодня только по нескольким сохранившимся рисункам XVI-XVII вв., поскольку эта пятинефная базилика св. Петра времен императора Константина Августа была снесена в начале XVI в., чтобы дать место современному, еще более грандиозному собору, построенному в 1506-1625 гг.

Базилика Сан Паоло фуори ле Мура в 1823 г. стала жертвой пожара. Тогда же погиб и цикл фресок Пьетро Каваллини на боковых стенах главного нефа над колоннадой, выполненный в 1278-1279 гг. по заказу папы Николая III. На северной стене было изображено житие апостола Павла, а на южной - сцены из Ветхого завета. В 1285 г. Арнольфо ди Камбио изваял мраморный балдахин над главным алтарем (к счастью, сохранившийся). О фресках Каваллини можно составить представление только по рисункам пером, сделанным около 1640 г.

Из римских произведений Каваллини в наиболее полном виде сохранились мозаики базилики Санта Мария ин Трастевере. Под созданной около 1140 г. большой мозаикой апсиды, изображающей Марию с младенцем Иисусом на троне, Каваллини по заказу Бертольдо Стефанески выполнил шесть мозаичных картин на сюжеты из жития Марии: «Рождество Марии», «Благовещение», «Рождество Христово» (ил. 1), «Поклонение волхвов», «Введение Христа во храм», «Успение Марии». На оси апсиды можно видеть вотивный портрет заказчика: рядом с его фигурой, стоящей на коленях перед Мадонной с младенцем, изображены апостолы Петр и Павел. Пластическое.изображение фигур, реалистические пропорции, выявление характеров, жанровые детали и композиционная компоновка сцен свидетельствуют о том, что, наряду с византийскими и готическими элементами, в творчестве Каваллини ощутимо непосредственное влияние античности. Согласно последним исследованиям, изготовление этих мозаик относится примерно к 1295 г. Несколько раньше, в 1293 г., Каваллини работал в базилике Санта Чечилия ин Трастевере. Сохранившаяся на западной стене базилики его монументальная фреска «Страшный суд», несмотря на утраченные фрагменты, является наиболее значительным памятником римской настенной живописи дученто. В центре ее изображена величественная фигура восседающего на троне Христа в окружении ангелов, по обе стороны от него - Мария и Иоанн Креститель, а за каждым из них по шесть апостолов, сидящих в креслах, словно знатные римские сенаторы. Динамичные, будто вылепленные светотенями фигуры усиливают торжественность сцены. Фрагменты «Благовещения» на северной стене и сцен «Сон Иакова» и «Исаак отвергает Исава» на южной говорят о том, что на боковых стенах нефа здесь, как и в других больших римских базиликах, были размещены циклы фресок на сюжеты из Ветхого и Нового заветов. Каваллини работал и для римской базилики францисканцев Санта Мария ин Арачели. Мозаичная картина ее апсиды реконструирована Лайошем Байером (Acta Historiae Artium, 1963). Боковые стены главного нефа предположительно были украшены рядом картин, посвященных житию св. Франциска, которые, вероятно, непосредственно предшествовали циклу базилики Сан Франческе в Ассизи.

Другим значительным римским мастером конца XIII в. был Якопо Торрити. Его основное произведение - мозаика апсиды в базилике Санта Мария Маджоре (1295), центральной сценой которой является «Коронование Марии». (Христос и Мария в золотых плащаницах сидят на золотом троне, украшенном драгоценными камнями. Их заключенные в мандорлы фигуры окружены сонмом ангелов. Под ними слева - коленопреклоненная фигура папы Николая IV (1288-1292), бывшего францисканского монаха, по велению которого была перестроена апсида этого храма. За ним стоят апостолы Петр и Павел и св. Франциск Ассизский. На правой стороне картины изображена коленопреклоненная фигура кардинала Якопо Колонны, который после смерти папы завершил мозаичное украшение базилики. За кардиналом на золотом фоне изображены Иоанн Креститель и Иоанн Богослов, апостол и евангелист, а чуть поодаль - святой Антоний Падуанский, францисканец. У их ног несет свои волны широкая река с лодками и животными. Ее питают воды четырех райских рек, из которых пьют воду олени, излюбленные символы раннехристианского и византийского искусства. По краям композицию обрамляют словно вырастающие из больших акантов густые лозы, в листьях которых прячутся павлины, голуби, белочки.) Ряд фрагментов Торрити использовал из прежнего позднеантичного декора храма. Простенки между четырьмя стрельчатыми окнами заполнены сценами из жизни Марии. В отличие от Каваллини Торрити выделяет византийскую композицию «Успение Марии», разместив ее по оси апсиды, непосредственно под картиной «Коронование Марии». В этом нашел свое отражение францисканский культ Марии, столь прекрасно сформулированный Бонавентурой, который в качестве главы этого ордена был непосредственным предшественником папы Николая IV в Ассизи. Вознесение и коронование Марии находят свое место и в цикле фресок Чимабуэ (Чети ди Пепо) в апсиде Сан Франческо в Ассизи. Дуччо представил эти сцены на выполненной в 1288 г. росписи большого круглого окна апсиды сиенского собора. Изображения Торрити более плоскостны, более перегружены и торжественны, чем композиции Каваллини, его фигуры стройнее, а цветовая гамма и формы свидетельствуют о влиянии скорее византийского, нежели готического искусства.

Одновременно с Торрити, вероятно в 1292-1297 гг., западный фасад базилики Санта Мария Маджоре украшал третий крупный римский мастер мозаики - Филиппа Русути. Эти мозаики сегодня скрыты барочным фасадом. В верхней части картины величественную фигуру Христа, восседающего на троне, окружают символы четырех евангелистов и фигуры святых, по четыре с каждой стороны. Сигнатуру мастера можно прочесть под троном на дуге мандорлы: «Philipp Rusuti fecit hoc opus». Ниже, по обе стороны большого готического окна-розы четыре сцены посвящены истории основания базилики. Влияние этих изображений, главным образом их композиционного построения, заметно на фресках церкви Сан Франческо в Ассизи, например в сценах «Сон папы Иннокентия III и папы Григория IX», «Святой Франциск перед папой». Стиль Русути отличается от стиля и Каваллини, и Торрити: в композиции, в восприятии пространства и в мозаичной технике он следует поздним античным образцам, второму помпейскому стилю. В то же время готические архитектурные формы, хрупкие, вытянутые фигуры говорят о влиянии французской готики.

О том, какой облик имели другие римские базилики около 1300 г., почти не сохранилось никаких сведений. Мозаику апсиды базилики Сан Джованни ин Латерано, также выполненную Торрити по заказу папы Николая IV, сегодня можно видеть лишь в реконструкции, проведенной в XIX в.